Деготь приморского меда

Пчеловоды могут потерять основной для себя рынок сбыта

Главное госуправление Китая по контролю качества, инспекции и карантину (AQSIQ) недовольно качеством российского меда и готово полностью отказаться от его закупок в случае выявления нарушений. Как подрывается доверие?

«Какие могут быть экспортеры, если нет хорошего меда, — объясняет председатель Союза пчеловодов Приморского края Сергей Бутенко. — Чтобы работать на зарубежном направлении, нужен совершенно иной подход к количеству и качеству. В регионе 95% пчеловодов — любители».

Обычный приморский пасечник — владелец до 50 пчелосемей. Летом он вывозит ульи в районы, где много липы. Задача — собрать как можно больше меда. Его качают из незапечатанных сот, не созревший, с повышенным содержанием влаги, а потом продают. В 2015–2016 гг. в Приморье приехало немало китайских предпринимателей, далеких от пчеловодства, решивших заработать на подорожании юаня. Те искали подешевле, скупали все подряд, загружали в контейнеры, а дома обнаруживали, что продукция скисла. Российские коммерсанты также вывозили немало медообразной продукции в приграничные районы.

Предприниматель Василий Белецкий указывает, что «в 2015 г. в Китай экспортировалось все, от хорошего меда до откровенно некачественной продукции, из которой, как выразился мой знакомый, «страшно бражку делать». «В прошлые два года наблюдался повышенный спрос на мед, экспортом занимался кто угодно, — отмечает генеральный директор ООО «Сота» Валентина Ворошилова. — Вывозили продукцию безобразного качества, чем испортили репутацию нашего меда».

Аскарицидный привкус

Еще большей проблемой является ситуация, когда в меде обнаруживаются вредные вещества. Так, AQSIQ выявило в меде, выработанном предприятием ООО «Медовик Алтая» (Алтайский край), остатки веществ, запрещенных для использования в Китае (метронидазол, фуразолидон, хлорамфеникол, фурацилин). AQSIQ проинформировал Россельхознадзор, что в случае повторных выявлений китайской стороной нарушений ветеринарно-санитарных требований и норм может быть введен полный запрет на экспорт меда из России.

Вещества, найденные в алтайском меде, содержатся в препаратах, которыми пасечники борются с клещевыми и другими заболеваниями пчел. В России в лабораториях на эти вещества не тестируют. Приморские производители объясняют: наличие следов лекарств связано с тем, что на многих пасеках неправильно подходят к лечению и профилактике заболеваний пчел. И вообще, как считает Ворошилова, наличие остатков медикаментов в меде говорит о «кустарном уровне производства».

«Откуда в продукцию могут попасть вредные вещества? Здесь три пути, — говорит Василий Белецкий. — Первый — загрязненная природа. Но крупных промышленных производств в районах медосбора в Приморье не много — за исключением, может быть, «Спасскцемента». Второй — пчел прикармливают сахаром, а сейчас при его производстве нередко применяются различные химикалии. Третий путь — лекарства. Проблема с бесконтрольным употреблением противоклещевых препаратов действительно есть. Поскольку сам ими торгую, призываю пользоваться строго так, как указано в инструкции. До основного медосбора применять препараты нельзя. У нас некоторые пчеловоды не знают меры: начинают обрабатывать ульи уже весной и даже оставляют аскарицидные пластины на зиму. Между тем существуют традиционные безопасные методы борьбы с клещами: теплом, муравьиной кислотой и так далее. А если есть свежий мед, стоит теплая погода, пчелки чувствуют себя хорошо и не подвержены заболеваниям. К тому же болезней у пчел достаточно, и везде требуется свое лечение. Наши горе-специалисты зачастую даже не выяснят, от чего гибнут пчелы, и начинают вытравливать клещей».

Рыльце в пушку

«В 2014–2015 гг., когда мы начинали поставки в КНР, проблем никаких не было. Ужесточение пошло с прошлого года, вероятно, связано с большим количеством нелегальной продукции, которая поступает из России в Китай, — говорит директор ООО «Пчелка» Любовь Лялькина. — Но китайцы, которые так трепетно стали относиться к качеству нашего меда, сами немало делают для того, чтобы его испортить. Допустим, везде на полях в Приморье, где работают граждане КНР, применяются сильнейшие гербициды — недаром на полях не травинки. Наши пчелы не выбирают, где им собирать пыльцу и нектар, и массово гибнут. А что приносят с собой с полей? Наше предприятие работает 52 года, и пока китайцы сюда не пришли, таких проблем не было. Второй момент: мы применяем против клещей российский препарат «Бипин». Но многие пасечники стали закупать более мощные по действию аскарицидные пластины «Фумицин» — это китайский препарат. Также многие производители меда приобретают вощину, из которой пчелы вытягивают соты, в Китае. Такой вот неоднозначный вклад наших соседей».

Китайские компании выступают не только как экспортеры, но и как транзитеры и переработчики нашей продукции. Сегодня Китай — крупнейший производитель меда, как и многого другого. «Откуда у них так много своего меда? — задает риторический вопрос Лялькина. — Много где была в КНР, но не видела ульев и липовых деревьев. Зачастую покупают у нас небольшую партию продукции, получают сертификат — и партнер исчезает навсегда. Берут российский мед, разбодяживают, продают в Корею, Индонезию».

Приморский липовый мед так нравится китайцам не только потому, что вкусный, но и потому, что… белый. Его можно легко покрасить в любой другой цвет. Василий Белецкий рассказывает о выставке в Центральном Китае, где продается привезенный из Суйфэньхэ «Дягилевый» и «Горный» мед, а также продукция явно не природного ярко-желтого цвета. Якобы все это «приморский мед».

«Вкусовые качества нашего липового меда уникальны, — считает Сергей Бутенко. — Хорошего меда из Приморья не хватает для внутреннего рынка, его охотно покупают в России. Это не подсолнечниковый мед, который лучше сравнить с сиропом. Если мы его зарекомендуем, то сможем влиять на ценообразование».

Между тем цена сильно варьирует. Стоимость меда на мировом рынке — $3–4 за килограмм. Местные производители хотели бы получать на границе не менее 180–190 руб. Небольшие партии продаются по цене от 220 до 340 руб. за килограмм. Приморским медом интересуются даже в Малайзии. «Приезжал покупатель из этой страны и заявил, что готов покупать 300 тонн по цене не более $5 за килограмм, но расфасованный», — отмечает Бутенко.

Брендовые перспективы

В официальном реестре экспортеров Россельхознадзора на КНР значится всего один (!) приморский производитель, зато десятки башкирских, алтайских и даже из Хабаровского края и Амурской области. Так может, и вправду, как уверяет Валентина Ворошилова, «мы неконкурентны для экспорта»?

По мнению специалистов, власти КНР, «усиливая и ужесточая», не просто защищают своего потребителя, а обеспечивают конкурентное преимущество собственным производителям. В ООО «Пчелка», том самом единственном вошедшем в реестр экспортеров поставщике в Китай 300–400 тонн меда в год, отмечают некоторую непоследовательность китайской политики в отношении химикалий в продукции. Если раньше медом можно было торговать, в том числе на экспорт, кому угодно, то сейчас ситуация изменилась. Опрошенные «К» производители отметили, что китайцы стали более серьезно относиться к качеству завозимого из России меда. Вплоть до того, что делегации из Китая проверяют нашу продукцию в мини-лабораториях, которые помещаются в чемоданчиках. Была закрыта одна из китайских компаний, которую уличили в торговле продукцией из некачественного меда.

В РФ от экспортеров требуют сертификации по ХАССП. Да и внутри страны дело идет к тому, что пасечников заставят регистрировать свой бизнес, сертифицировать мед и т. д. То есть любителям отдохнуть летом на пасеке «по-русски» и заодно «подсластить» себе жизнь энным количеством рублей будет сложнее.

Как говорит Валентина Ворошилова, «отсеиваются спекулянты, значит, качество продукции будет улучшаться». Поставлять на экспорт небольшие партии меда любого качества в период ажиотажа — одно. Обеспечить поставки, в том числе экспортные, продукции определенного количества и хорошего качества — другое. Между тем пока в Приморье просто нет пасек, которые могут дать достаточно меда. Почитав условия, которые оговаривают в контрактах серьезные контрагенты (а штрафы за неустойку тоже серьезные), пасечники-любители только почесывают затылки.

«Пока никакого контроля со стороны государства к отрасли не было, но ситуация меняется, — говорит Сергей Бутенко. — Как обычно, Приморье это почувствует последним. Репутацию башкирского меда, как и нашего, испортили фальсификатом. Притом что на сегодняшний день в Башкирии производство меда — серьезная индустрия, там немало современных пасек с тысячей и больше ульев, с современными технологиями. И мы придем к тому же неизбежно. Хотя бы потому, что переработчикам удобнее работать с крупными производителями и не смешивать мед из разных партий».

Константин СЕРГЕЕВ  http://www.konkurent.ru